Читаем без скачивания Медные монеты даруют миру покой [огрызок, 93 главы из ???] - Mu Su Li
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В то же время снова раздался слабый голос старшей госпожи Лю:
— Старое тело избавилось от бремени, теперь можно отправиться в путь. Премного благодарна.
Когда её голос затих, Сюэ Сянь ясно увидел, как промелькнула призрачная тень, что появилась из каменного жёрнова, а покрывавший его поверхность пепел от благовоний и бумаги исчез без следа.
Однако в то же мгновение, когда раскололся жёрнов и старшая госпожа Лю исчезла, в комнате вдруг раздалось два плохо различимых тихих звука: «дин-дин, дан-дан» — как будто колокольчик, подвешенный к экипажу с лошадью или чему-то в этом роде, звон которого разносится по улице, дробный и далёкий.
Следом что-то выкатилось из сердцевины расколотого жёрнова на стол.
Дин-лин, дан-лан — послышалось одно за другим.
Сюэ Сянь ощутил, как что-то катится по столу прямо к нему, и не успел даже приподнять голову, как гудящее нечто докатилось до его затылка.
— Что за?! Разбей эту слепую штуковину!
Сюаньминь протянул руку, и эта округлая вещь скатилась с края стола и упала в его ладонь.
Он взял её кончиками пальцев, посмотрел и сказал безразлично:
— Золотая жемчужина размером с овечий глаз.
Сюэ Сянь оторопел:
— С овечий глаз? Золотая жемчужина?
Действительно! Он ведь говорил, что золотой жемчужиной обернулось тело истинного дракона, как какой-то даос мог вот так запросто расплавить его! Этот даос всего лишь безыскусно и грубо сунул золотую основу внутрь каменного жёрнова — ничего более.
Он был крайне воодушевлён, как вдруг услышал Сюаньминя:
— Мгм. Раз уж эта вещь слепая, я разобью её.
— Нет! Стой! — если бы его не удерживало пресс-папье, Сюэ Сянь, вероятно, подлетел бы до Небес. — Только посмей разбить её, и я разобью тебя!
Сюаньминь спросил равнодушно:
— Так теперь она не слепая?
Сюэ Сянь ответил сдавленно:
— Не слепая.
— Не разбивать?
— Не разбивай. Это моё, кто осмелится разбить!
— Твоё? — переспросил Сюаньминь и спокойно добавил: — Как докажешь?
Сюэ Сянь решил воспользоваться случаем и провести:
— Ладно, убери пресс-папье, и я докажу тебе.
Сюаньминь бросил на него взгляд и процедил четыре слова:
— Можно и на словах.
Сюэ Сянь желал выплюнуть внутренности прямо ему в лицо.
Так или иначе, эта золотая жемчужина была по-настоящему важна, и пока её держал этот Святоша, Сюэ Сянь чувствовал себя в его власти, ему не оставалось ничего другого, кроме как заставить себя быть чуть покладистее.
Нисколько не повышая и не понижая голос, он сказал деревянно:
— Подержи эту золотую жемчужину в свете огня свечи и сможешь увидеть…
Увидеть, что внутри таится дракон — только голова и лапы дракона спрятаны в длинном свившемся кольцом теле, и, пожалуй, их не рассмотреть отчётливо.
Впрочем, Сюэ Сянь не стал говорить этого, он прикусил кончик языка и продолжил:
— И сможешь увидеть витой узор внутри. Тебе когда-нибудь встречались другие золотые жемчужины, что могут пропускать свет?
Услышав сказанное, Сюаньминь поднёс золотую жемчужину к свече.
Как и следовало ожидать, изначальной казавшийся сделанным из самого обычного золота шар переменился, просвечиваясь, внутри вырисовывалась завитая нить.
— Змея, — сказал Сюаньминь.
Сюэ Сянь растерял слова. «Сам ты змея, ублюдок!»
Он стерпел и это и, побледнев, тяжело выдохнул:
— Вот тебе и доказательство. Можешь теперь убрать это убогое пресс-папье? И отдай мне мою жемчужину!
Сюаньминь был не из тех, кто не считается ни с какими доводами, и, увидев, что это злобное создание говорит обоснованно, убрал пресс-папье.
Сюэ Сянь сел и, упираясь рукой в стол, тряхнул головой, оправляясь от головокружения после того, как был «придавлен каменной горой». Покачав бумажной головой, он протянул обе руки к Сюаньминю и весьма нескромно потребовал:
— Где моя жемчужина? Скорее дай мне!
Сюаньминь указал пальцем на середину стола:
— Сначала…
— Не говори ерунду, сейчас же дай мне! — перебил Сюэ Сянь нетерпеливо.
Сюаньминь замолчал, мгновение глядя на него без слов, затем вложил золотую жемчужину размером с овечий глаз в бумажные лапы.
Бам!
Золотая жемчужина не была лёгкой — как бы бумажный человечек её поймал?
Сюэ Сянь лишь почувствовал, как обе его лапы вдруг утянуло вниз, перед глазами потемнело, и он, потащившись вслед за злосчастной жемчужиной, рухнул со стола прямо на пол.
Тишина.
Эта жизнь просто невыносима.
Когда Сюаньминь поднял это злобное создание, оно обеими лапами уцепилось в золотую жемчужину мёртвой хваткой, словно осчастливленный скряга.
— Я лишь собирался предложить тебе подвинуться ближе к середине, — Сюаньминь отпустил его в центре стола, глядя сверху. — Так и будешь перебивать, когда вздумается?
Сюэ Сянь возмущался внутренне: «Пф! Будто тебе решать!» Однако он был растерян и боялся, что этот Святоша будет недоволен и отберёт его драгоценную жемчужину, потому, кое-как сдерживая нежелание, проворчал:
— Так и быть, в следующий раз я возьму на себя труд позволить тебе закончить.
Обхватив золотую жемчужину, он прокатился по столу несколько кругов, пока со звоном не столкнулся с чем-то — и лишь тогда вспомнил, что из каменного жёрнова выпал не один предмет.
Лёжа на золотой жемчужине, Сюэ Сянь пригляделся и увидел, что ударился о диск размером с абрикос. У диска посередине был тонкий разрез, и от столкновения он издал дробный отзвук.
— Что это за штука? — спросил Сюэ Сянь и с мягким шумом откатился в сторону.
Глядя с некоторого расстояния, он по-прежнему не узнавал вещицу.
— Это лекарский колокольчик, — раздался вдруг голос Цзян Шинина.
Сюэ Сянь, прижавшийся к золотой жемчужине так крепко, будто был пришит, напоминал неваляшку. Он докатился до края каменного пресс-папье и, лишь стукнувшись о него, остановился:
— Ты очнулся?
— Я был в сознании с самого начала, только раньше не мог говорить, — сказал Цзян Шинин. — Сейчас, вероятно, потому, что наступила ночь, речь вдруг вернулась.
Голос его звучал очень тепло и мягко, по сравнению с тем каким был раньше, он необъяснимым образом стал гораздо живее, больше не был угасшим, словно… он внезапно избавился от тайного бремени и почувствовал себя немного свободнее.
Едва договорив, он спустился со стола на стул, оттуда на пол — и вернулся к облику кабинетного учёного.
Он взял лекарский колокольчик и, поглаживая его пальцами, произнёс:
— Это лекарский колокольчик моей семьи.
Сюэ Сянь остолбенел:
— Твоей семьи?
— Мгм, — Цзян Шинин кивнул и показал Сюэ Сяню сторону лекарского колокольчика, на которой было выгравировано имя — Цзян Юн.
— Он моего прадедушки, — он объяснил дальше: — Прадедушка был врачом с колокольчиком, он каждый день ходил улицами, чтобы осматривать больных. В те
